Псалтирь, или богомысленные размышления, извлечения из творений святого отца нашего Ефрема Сирина

ДУША САМА УВЛЕКАЕТСЯ, – ВРАГ НЕ НЕПРЕОДОЛИМ.

О, какое у меня безчувствие! Какая грубая, поземленевшая душа у меня! О, сердце развращенное, уста исполненныя горечи, гортань – гроб отверстый!

Почему не помнишь ты, душа, о неизбежном пути разлучения твоего? Почему не готовишься к сему шествию? Зачем, без жалости к себе, приближаешься к погибели? Для чего навлекаешь на себя вечныя мучения? Что ты делаешь, душа, живя – как несмысленное безсловесное?

Увы, как это я вместо света избираю тьму! Как это удовольствие, которое сегодня у меня есть и котораго завтра не будет, предпочитаю я вечным и неизреченным благам!

Увы, как вместо солнцезрачной оной ризы соглашаюсь лучше быть облеченным в ризу темную и мрачную! Как предпочитаю царству бедственное вселение во аде!

Увы мне, грешному! Я сам собою, добровольно, с ведением, ввергаю себя в конечную пагубу.

Прииди же, наконец, в себя, душа моя, убойся Бога и начни с мужеством шествовать путем заповедей Его.

Уразумей, душа, что век сей подобен поприщу, и хитрый змий всеми мерами усиливается одержать победу. Иными он бывает низложен и поруган, а иных сам низлагает и предает поруганию.

Одни, обманутые им, преодолеваются, а другие вступают с ним в борьбу и увенчиваются. Одни, вкусив от него горечь, достигают приятностей вечной жизни, а другие, вкусив от его сластей, обретают горечь вечнаго мучения.

Одни крайним отрешением от всего удобно приобретают над ним верх, а другие, по причине привязанности к земному, легко им преодолеваются. Для любящих Бога от всей души ничего не значит брань с ним, а для любящих мир она трудна и неодолима.

Пойми, жалкая душа, что радость, роскошь и покой века сего исполнены печали и горести, а скорби, лишения и самоозлобления доставляют неизглаголанную радость и вечную жизнь.

Решись вступить в путь тесный и прискорбный и подвизайся в безмолвии, чтобы, когда придет час смерти и разлучения, не оказаться тебе неготовою.