Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа

День памяти - 19 августа

Преображение (греч. метаморфосис, лат. transfiguratio) – значит «превращение в другой вид», «изменение формы» (отсюда «метаморфозы»). Так называется одно из важнейших событий евангельской истории, происшедшее незадолго до последней Пасхи Иисуса Христа. О нем рассказывают три евангелиста: Мф.17:1-13, Мк.9:2-13 и Лк.9:28-36.

Через восемь дней после торжественного исповедания ап. Петром своего Учителя Мессией (Христом), – пишет евангелист Лука, – Иисус, «взяв с Собою Петра, Иоанна и Иакова, взошел на гору помолиться. И во время молитвы лицо Его вдруг изменилось, а одежда стала сверкающей белизны. И два человека беседовали с Ним, – это были Моисей и Илья, явившиеся в сиянии небесной славы. И говорили они об исходе, который предстояло Ему совершить в Иерусалиме.

А Петр и его спутники забылись дремой, а когда очнулись, увидели сияние Его славы и двух мужей, стоящих рядом с Ним. И когда те собирались покинуть Его, Петр сказал Иисусу: "Наставник, как хорошо нам здесь быть! Давай мы устроим здесь три шатра: один для Тебя, один для Моисея и один для Илии!" «Он не знал и сам, чтo говорил, – замечает Лука и продолжает. – И еще он не договорил, как появилось облако и накрыло их своей тенью. Ученики, оказавшись в облаке, испугались. Но из облака раздался голос, сказавший: "Это есть Сын Мой избранный, Его слушайте!" И когда голос умолк, оказалось, что Иисус один. Ученики сохранили это в тайне и никому в то время не рассказали о том, что видели» (Лк.9:28-36).

А евангелист Марк уточняет: «Когда они спускались с горы, Иисус велел, чтобы они никому не рассказывали о том, что видели, до тех пор, пока Сын Человеческий не встанет из гроба. Они это исполнили, но между собой толковали: "Что значит встать из гроба?"» (Мк.9:9-10).

Исторический и богословский смысл этого важного эпизода Священной истории ясен. Вспомним о том, что Иисуса Христа не только простой народ, но даже ученики считали прежде всего земным царем-воителем. И лжемессианские иллюзии сохранялись у апостолов даже после Его Вознесения, вплоть до Пятидесятницы! Поэтому Господь приоткрывает им завесу будущего и являет Себя Сыном Божиим, владыкой жизни и смерти. Он заранее уверяет учеников в том, что близкие страдания – не поражение и позор, но победа и слава, увенчанная Воскресением.

При этом Христос прибегает к судебному правилу, сформулированному в Законе Моисея: «При словах двух свидетелей... состоится всякое дело» (Втор.19:15). Этим Он юридически опровергает нелепые обвинения со стороны книжников и фарисеев в нарушении им еврейского законодательства. Призывая Себе в «свидетели» самого Законодателя (!) и грозного пророка Илию, – которые говорят с Ним о Его «исходе» к смерти и Воскресению, – Христос удостоверяет апостолов в согласии Своего дела с Законом Моисея. Он надеется, что хотя бы ближайшие ученики не поддадутся отчаянию, но сами станут опорой сомневающимся. Таков смысл празднуемого события.

На иконах праздника Иисус обычно предстает в ореоле «фаворского света» – сияния, явившегося апостолам. Слева и справа от Него – Илия и Моисей, который держит в руках "Скрижали завета" – каменные доски с десятью важнейшими законами. У их ног – апостолы, павшие на лица и прикрывающие их руками от нестерпимого света, устремляющегося к ним в виде изломанных лучей.

Но когда же произошло само событие преображения – неужели в конце лета, а не перед крестными страданиями Спасителя, как явствует из логики евангельского повествования?

Выдающийся отечественный историк, проф. С.-Петербургской Духовной академии В. В. Болотов убедительно доказал, что Христос преобразился перед учениками незадолго до Своей последней Пасхи, в феврале или марте по нашему календарю. При этом, анализируя историю нескольких праздников, он показывает, что в установлении календарных дат своих торжеств Церковь иногда руководствовалась «педагогическими» (миссионерскими) соображениями. Фиксируя праздники нарочито в дни языческих торжеств, Церковь хотела преодолеть местные традиции, пережитки прежних религиозных обычаев.

Так произошло и с праздником Преображения. Ранее всего, по мнению В. Болотова, он был учрежден в Армении и Каппадокии взамен местного почитания языческой богини Астхик (аналог греческой Афродиты) и приходился на шестую неделю после Пасхи.

Эта «миссионерская» логика была актуальна и в других странах. Так, в Греции и Италии окончание сбора винограда еще долго сопровождалось языческими «вакханалиями» – веселым праздником в честь хмельного бога Вакха. Чтобы вытеснить его из обихода (или «христианизировать») было решено праздновать в это время «Преображение», искусственно совместив с ним благодарственный молебен Богу за дарование «плодов земных». (Собрать максимальное количество селян, особенно живущих в дальних горных районах, в церкви можно было только по большим праздникам.) Это продолжение ветхозаветного обычая благословения «начатков» – первых плодов. В Константинополе праздник утвердился лишь при императоре Льве Философе (886–912 гг.), причем, был фиксирован в неподвижном, минейном календаре (причина происхождения даты именно 6 августа все еще остается под вопросом). А от византийцев он перешел к славянам.

Интересно, что этот восточный по происхождению праздник появился на Западе достаточно поздно. Здесь Festum Transfigurationis Christi, как он называется в католическом календаре, долго не был всеобщим. Только в 1457 г. папа Калликст III сделал его повсеместным и установил для него чин богослужения. Причем, это сделано в память важной победы христианского войска, собранного св. Иоанном Капистраном, над турками 6 августа 1456 г. В результате была снята осада Белграда и остановлена турецкая экспансия в Западную Европу.

В Православной Церкви Преображение имеет статус двунадесятого праздника. В Католической Церкви его литургический ранг ниже и соответствует праздникам в честь апостолов и евангелистов. Литовский философ и богослов Антанас Мацейна в связи с этим писал: «Основа возникновения праздника на Востоке – богословская: это размышления писателей и отцов Греческой Церкви о Боге как о Свете, Который сияет в глубинах бытия и поэтому человек может не только Его ощущать, но иногда даже ясно видеть. На Западе же стимул к его празднованию носил общественный характер» .

Хорошо! – воскликнет нетерпеливый читатель. – Это богословские тонкости! Но при чем же здесь яблоки?! Всё очень просто.

Действительно, предписанная Церковным уставом «Молитва в причащении гроздия в 6-й день августа» говорит только о благословении «плода лозного нового» (винограда). Но, заимствовав от греков календарь праздников и сопровождающих их обрядов, сформировавшихся в регионе Средиземноморья, россияне поневоле должны были «нарушить» устав и заменить виноград яблоками – основными плодами Севера. Отсюда странное, хотя и благозвучное название праздника – «Яблочный Спас», не имеющее никакого отношения к его богословской и исторической основе.