Шрифт
Жития святых, праздники, иконы на каждый день. Православный календарь
Житие священноисповедника Феодосия, епископа Коломенского
День памяти - 3 мая
Священноисповедник Феодосий родился 30 июля 1860 года в селе Руда Васильковского уезда Киевской губернии в семье священника Феодора Ганицкого и в крещении был наречен Иоанном. По окончании Киевской Духовной семинарии Иван Федорович был назначен преподавателем Закона Божия при Ак-Шенхском народном училище в Перекопском уезде Таврической губернии; он преподавал здесь с 20 февраля 1882 года по 25 августа 1890 года, когда поступил бухгалтером в Казенную палату, где работал до 17 апреля 1899 года.
17 апреля 1899 года в крестовой церкви таврического архиерейского дома Иван Федорович был пострижен в монашество и наречен Феодосием. 19 апреля того же года он был рукоположен во иеродиакона и на следующий день – во иеромонаха и назначен настоятелем церкви при таврическом епархиальном свечном заводе.
5 мая 1900 года иеромонах Феодосий был назначен экономом таврического архиерейского дома, 15 августа того же года – настоятелем Бахчисарайского Успенского скита; кроме того, 13 октября – благочинным второго благочиннического округа Таврической епархии и 7 ноября – временно благочинным всех мужских и женских монастырей Таврической епархии.
17 декабря 1900 года иеромонах Феодосий был возведен в сан игумена и 28 декабря назначен настоятелем Балаклавского Георгиевского монастыря. 6 мая 1902 года он был награжден за усердную службу наперсным крестом.
11 августа 1903 года игумен Феодосий был зачислен в братство Московского Покровского миссионерского монастыря. 10 апреля 1904 года он был откомандирован в качестве настоятеля походной церкви отряда Общины Святой Евгении Красного Креста на театр военных действий во время Русско-японской войны. За проявленное в условиях боевых действий мужество и за усердную службу в войсках игумен Феодосий был награжден множеством наград. 10 ноября 1905 года он возвратился в Московский Покровский монастырь.
12 июля 1906 года он был переведен в Московский Кафедральный Чудов монастырь и назначен казначеем монастыря. С 25 мая 1907 года по 25 июля того же года во время пребывания наместника обители в отпуске отец Феодосий временно исполнял обязанности наместника.
В начале марта 1909 года игумен Феодосий был назначен наместником Московского Златоустовского монастыря и 25 марта возведен в сан архимандрита. 2 июня 1912 года он был включен в состав строительного комитета по сооружению в Москве храма во имя святого благоверного князя Александра Невского в память об отмене крепостного права. 14 декабря 1912 года архимандрит Феодосий был назначен благочинным московских монастырей.
В 1914 году началась Первая мировая война, и 13 августа архимандрит Феодосий был назначен председателем Военного Благотворительного монастырского комитета Московской епархии и членом Московского епархиального комитета попечения о больных и раненых воинах. 2 января 1916 года за особо полезные труды по облегчению положения больных и раненых воинов архимандрит Феодосий был награжден золотым наперсным крестом с украшениями.
18 мая 1920 года архимандрит Феодосий был хиротонисан во епископа Коломенского и Бронницкого, викария Московской епархии. Владыка поселился в Коломне неподалеку от Успенского собора в доме соборного протоиерея Василия Пробатова. Почти сразу же после прибытия епископа в город сотрудники ЧК установили за ним внешнее наблюдение: присутствовали на всех его богослужениях в различных храмах города, а также участвовали в общегородских крестных ходах, слушая и записывая, что говорит народ.
Один из сугубо коломенских крестных ходов был установлен в середине ХIХ века по предложению коломенского подвижника, молчальника и затворника схимонаха Иоанникия в память об избавлении города от эпидемии холеры. Во время этой эпидемии скончались великий князь Николай Александрович, монахи и многие жители города, имена которых с тех пор неизменно поминались во время служения панихид и во время крестного хода. Крестный ход шел из Богоявленского Старо-Голутвина монастыря по городу в предшествующий Пятидесятнице четверг, называвшийся в народе «семиком», когда многие православные, следуя преданиям и обычаям языческих времен, предавались неразумному веселью и пьянству. Митрополит Филарет (Дроздов) составил правила для этого крестного хода. Первый крестный ход состоялся в 1849 году. В день проведения крестного хода люди не пили спиртного, постились, в этот день прекращалась торговля и закрывались кабаки.
Крестный ход с участием епископа Феодосия состоялся 16 июня 1921 года. В своем отчете о нем сотрудник ЧК написал: «В Петропавловской церкви при многочисленной толпе молящихся епископом Феодосием в присутствии коломенского духовенства была совершена литургия. Во время нее епископ Феодосий произнес проповедь на тему: нам предстоит вечность. В ней не было ничего против советской власти, так как он в проповеди развивал, что все в этой жизни ничтожно: слава, чины и богатство в момент смерти человека отойдут от него и не будут ему нужны; в этой жизни надо помогать неимущим, быть милосердным, смиряться и терпеть… Проповедь была с полчаса и не выходила за рамки загробного мира». В этом же донесении было сказано, что соборный диакон поминал об упокоении усопшего великого князя Николая Александровича.
27 июня 1921 года сотрудники ЧК в присутствии диаконов изъяли из Петропавловского храма листки, по которым читалось о упокоении «наследника цесаревича, великого князя Николая Александровича, митрополита Филарета, схимонаха Иоанникия, Мартина, Иоанна и всех от губительной болезни скончавшихся, зде лежащих и повсюду православных христиан».
В этот же день следователь допросил обоих диаконов и епископа Феодосия.
– Известно ли вам, что дьякон Сенкевич во время заупокойной литургии провозгласил за упокой наследника и князя Николая Александровича? – спросил он епископа.
– Да что же из того, что он произнес прошение за мертвых, где упоминалось имя наследника и князя Николая Александровича и всех иеромонахов и всех погибших? – с недоумением спросил владыка.
– Слышали ли вы, как Сенкевич провозглашал ектению за князя и наследника Николая Александровича?
– Да, я слышал, но могу указать, что когда он дочитал до этих имен, то старался их снять или умолчать, как неподходящие в настоящее время для поминания.
После допроса с епископа была взята подписка о невыезде из города, и он был отпущен под поручительство протоиерея коломенского Успенского собора – хозяина дома, в котором жил.
5 июля 1921 года епископ Феодосий вновь был допрошен.
– Вы давно находитесь в городе Коломне, служа в качестве епископа?
– С прошлого года.
– Вы когда-либо служили в церкви Вознесения в городе Коломне?
– Да, я служил там в приделе, что по правой стороне.
– А служили ли вы когда в церкви Святой Троицы в городе Коломне?
– Да, тоже служил.
– Говорили ли вы в церкви Вознесения проповедь, в которой указывали: «Красный антихрист своей диавольской силой загнал православный народ в свои крепкие цепи и душит без конца; это потому, что мы прогневали Бога; из этого нужно выйти, просить Бога, чтобы Он нас освободил из цепей красного диавола», и так далее?
– Да, я проповеди говорил, но проповеди с такими выводами я никогда не говорил, а говорил на евангельские и апостольские чтения; я говорил, что по учению Церкви время антихриста еще не настало. Я не мог говорить того об антихристе, о чем меня спрашивают, и «диавола красного» никогда не называл.
– Говорили ли вы в церкви Вознесения проповедь, в которой указывали: «Мы совсем забыли Бога, и грешники нам затуманивают головы, и нам пора пробудиться и восстать против грешников наших, и Бог поможет нам, а то мы погибнем в этой грязи, – пробуждайте всех несознательных грешников»?
– В том, что вы прочли, я не нахожу смысла – ничего подобного я не мог сказать.
– Говорили ли вы проповедь в церкви Святой Троицы следующего содержания: «Теперь все забыли Бога и открыли борьбу брат против брата, и довели страну до голода и холода, и нет раскаяния; убивая брат брата, скиньте свой грешный соблазн и старайтесь победить врага, затуманивающего умы ваши»?
– Я могу только развести руками, слыша, как искажается моя проповедь с целью показать, что я задеваю существующую власть, тогда как я ни единого раза ее не затрагивал не только в проповеди, сказанной в этом храме, но и вообще во всех своих проповедях, сказанных в тех церквях, где мне приходилось служить. Политической агитацией с церковной кафедры я не занимался и не занимаюсь, и не намерен заниматься, ибо считаю это недостойным звания пастыря. О правдивости моих слов скажут все слушатели моего церковного слова, не желающие его искажать и говорящие то, что они действительно слышали из моих уст…
– Была ли вами говорена проповедь в церкви Вознесения: «Грешники покайтесь, но не только исповедью, а и делом; нужно отказаться от всех бесчинств, творящихся в настоящее время»?
– Под бесчинствами должны слушатели были разуметь неповторение исповеданных грехов… Я не помню, о чем была моя беседа в то время, но повторяю, что она не была агитационного характера.
На этом допрос был закончен, но владыка счел нужным к нему сделать свое добавление: «Из всех предъявленных мне выдержек, якобы заимствованных из моих речей, сказанных в церквях, усматриваю явное желание обвинить меня в агитации с церковной кафедры против существующей власти. Но по совести скажу, что агитацией я не занимался и не занимаюсь, и не намерен заниматься, а учил слову Божию, и виновным себя в возбуждении христиан против власти не признаю».
13 июля владыка был еще раз допрошен и, выслушав вопросы следователя, сказал: «Я в своих проповедях в церквях никогда политики не касался, а просто проповедую слово Божие, а вы, может быть, под этим подразумеваете агитацию против существующей власти».
В тот же день владыке было предъявлено обвинение в контрреволюционной агитации, и он был заключен в коломенскую тюрьму.
1 августа сотрудники Московской ЧК постановили: считать преступление доказанным и направить дело в Революционный трибунал.
11 августа верующие Коломны отправили в ЧК прошение, в котором писали: «13 июля сего года арестован и заключен в коломенскую тюрьму епископ Коломенский Феодосий. Хотя до сего времени к нему никакого обвинения не предъявлено, но, по слухам, он арестован будто бы за контрреволюционную агитацию. Мы, нижеподписавшиеся, сим свидетельствуем, что, посещая неопустительно архиерейские службы в коломенском соборе и во всех церквях города Коломны, мы никогда не слышали в проповедях нашего епископа Феодосия не только никаких резких или оскорбительных выражений против существующего строя и властей, но даже и простых намеков на современные политические отношения. Епископ старательно избегал всего, что могло бы возбудить какие-либо грубые и низкие страсти; он учил лишь истинам святого Евангелия, стараясь отвлечь внимание людей от мирских дел к вопросам высшего порядка, как и подобает пастырю Христовой Церкви. Посему просим вас сделать распоряжение об освобождении нашего епископа Феодосия из-под стражи».
19 августа Революционный трибунал распорядился вернуть дело следователю для проверки следственного материала. Следователю пришлось тогда написать, что случай с поминанием в церкви является недоразумением, так как поминался давно почивший сын Александра II и брат Александра III, и поэтому дело по обвинению диаконов нужно прекратить; что касается епископа, то, поскольку обвинение утверждает, что он произносил проповеди контрреволюционного характера, «следственный же материал по этому вопросу не может быть признан удовлетворительным… дело о нем должно быть направлено на доследование в МЧК».
Епископ Феодосий в это время находился в коломенской тюрьме, и на руках у следователей были те же безграмотные донесения сотрудника ЧК; в конце концов, следователь Московской ЧК на основании того, «что свидетельских показаний, которые могли бы подтвердить агитацию епископа Феодосия, нет, а обвинение было предъявлено на основании агентурных сведений», предложил прекратить дело.
4 октября 1921 года Коллегия МЧК постановила прекратить дело и освободить епископа, и владыка вернулся к служению в Коломну.
Весной 1922 года епископ Феодосий получил воззвание Патриарха Тихона, касающееся изъятия церковных ценностей из храмов, и распоряжение раздать его духовенству для прочтения во всех храмах города. Епископ Феодосий, однако, не дал своего благословения на прочтение воззвания в храмах. Летом 1922 года в квартире епископа в присутствии представителя ГПУ и обновленца был произведен обыск и найдено это воззвание. Тем же летом, после того как обновленцы сделали попытку захватить церковную власть, епископ Феодосий отправился к главе живоцерковников епископу Антонину (Грановскому) и заявил ему о своем неподчинении живоцерковникам. В своих проповедях во время богослужений владыка резко и настойчиво порицал обновленцев и, в конце концов, в декабре 1922 года был вызван властями в Москву и арестован по делу Патриарха Тихона о сопротивлении изъятию церковных ценностей.
Весной 1923 года следствие было закончено, и 23 апреля 1923 года прокурор Московской губернии вынес постановление: «Закончено следствием дело по обвинению епископа Коломенского Феодосия (он же гражданин Ганицкий) в распространении воззвания Патриарха Тихона и в противодействии к сдаче церковных ценностей.
Ввиду наличия связи этого дела с делом Патриарха Тихона, оно направляется в Верховный суд для совместного рассмотрения обоих дел».
Процесс над Патриархом Тихоном, однако, не состоялся, и в 1924 году власти издали распоряжение об амнистии всем, кто еще находился под следствием по делу об изъятии церковных ценностей, а для уже осужденных был сокращен срок заключения; владыка Феодосий был освобожден и вернулся служить в Коломну.
Будучи сам ревностным монахом и молитвенником, владыка употребил много усилий, чтобы восстановить монашескую жизнь в коломенских монастырях. В 1925 году по благословению Местоблюстителя митрополита Петра (Полянского) он постриг коломенского священника Георгия Беляева в монашество с наречением ему имени Никон и, возведя в сан архимандрита, назначил его наместником Богоявленского Старо-Голутвина монастыря.
Владыка образ жизни вел сугубо монашеский и молитвенный, мало интересуясь событиями политической жизни, однако, зная, что власти следят за каждым его действием и словом, он почти каждую свою проповедь в течение некоторого времени заканчивал словами: «Я кончил. Надеюсь, что всякий из вас засвидетельствует, что в моей проповеди нет ничего политического». Когда владыка служил в соборе, то просил священника, назначенного произносить проповедь, приносить текст проповеди ему для предварительного просмотра, чтобы неосторожно сказанное кем-либо слово не послужило причиной ареста для многих.
Владыка любил богослужение, служил он во всех приходах Коломны, но больше всего любил служить в Старо-Голутвином монастыре, и когда служил на приходе, пел обычно монашеский хор.
Во время служения епископа в Коломне во всех храмах читалась молитва о благоустроении Православной Церкви в России: «Господи Боже наш, великий и многомилостивый, во умилении сердец наших смиренно молимся Тебе: сохрани под кровом Твоея благости от всякаго злаго обстояния вся православныя архиереи, даждь им Церковь Российскую добре управити, верныя овцы Христовы негиблемы соблюсти, злыя же волки далече отгнати и козни их сокрушити. Помяни, Владыко, и весь священнический и монашеский чин, согрей сердца их ревностию о Бозе и достойно звания своего ходити коегождо укрепи. Подаждь, Господи, во власти сущим разум и страх Твой, возглаголи в сердцах их благая и мирная о Церкви Твоей. Сохрани и вся люди Твоя от тлетворных учений, от церковных соблазнов, раскола, ересей и неверия. Утверди всех нас в вере правей и во усердии ко Православной Церкви. Вложи в сердца наша дух страха Твоего, дух благочестия, дух смирения. В напастех – терпение подаждь нам, в благоденствии – воздержание, к ближним – любовь, ко врагом – всепрощение, в добрых делех – преспеяние. Избави нас от всякого искушения, да на всяк день и час благословим и прославим всечестное имя Твое, Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь».
После 1927 года все более стала разгораться смута, вызванная декларацией заместителя Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского), а также некоторой настойчивостью его в вопросе поминания светских властей, что вызывало большие разномыслия среди православных; слишком болезненным тогда воспринималось поминание советской власти, которая основным пунктом своей политической программы поставила борьбу с Богом, с Христом и не скрывала своей цели – уничтожения Церкви. Епископ Феодосий везде, где ему приходилось служить, поминал только Местоблюстителя митрополита Петра (Полянского) и не поминал советской власти. Некоторая часть коломенского духовенства, хотя и боялась следовать в этом вопросе за владыкой из опасения репрессий, но боялась и идти ему наперекор, так как авторитет епископа Феодосия среди православных был непререкаем и пойти вопреки его воле означало бы сразу же потерять доверие паствы.
Положение создавалось безвыходное; владыка подал прошение митрополиту Сергию и 25 сентября 1929 года был уволен на покой, а через два месяца, 25 ноября, он был арестован и заключен в коломенскую тюрьму. Вместе с владыкой было арестовано восемнадцать человек – большей частью монахов Старо-Голутвина монастыря, близких к епископу, единомысленных с ним священников, а также близких к нему мирян.
5 декабря 1929 года епископу Феодосию было зачитано постановление о предъявлении обвинения, в котором говорилось, что «он изобличается в том, что на протяжении своего пребывания в городе Коломне с 1924 года под прикрытием Церкви и борьбы с безбожием занимался организацией и объединением реакционно-монархического элемента и лиц, активно борющихся с советской властью; вновь стал восстанавливать распущенные в период революции монастыри, которые стали функционировать нелегально, прикрываясь общиной верующих, руководителями отдельных организаций. Монастырями, религиозными общинами подбирались и назначались лица из числа непримиримых врагов советской власти, уже отбывавшие за свою контрреволюционную деятельность ссылку. Под общим его, Ганицкого, как епископа, руководством и с его ведения из числа упомянутой группы лица вели скрытую и открытую контрреволюционную агитацию…».
Выслушав, в чем его обвиняют, владыка написал: «В обвинении, мне объявленном, ни в чем себя не признаю виновным, ибо оно голословно и бездоказательно».
12 декабря 1929 года следователь допросил епископа, но все обвинения его в антисоветской деятельности владыка отвел, не согласившись с ними. 3 февраля 1930 года Коллегия ОГПУ приговорила владыку к пяти годам ссылки в Северный край. 28 мая 1933 года Коллегия ОГПУ постановила освободить владыку, разрешив ему свободное проживание. Епископу Феодосию было тогда семьдесят три года, он возвратился сначала в Коломну, а затем поселился у верующих людей в селе Сушково Луховицкого района, неподалеку от храма в честь Казанской иконы Божией Матери, куда он ходил молиться до своей праведной кончины, последовавшей 3 мая 1937 года.
На погребение владыки съехалось множество духовенства и верующих. Приехал по поручению Священного Синода архимандрит Никон (Беляев), приехали священник из села Борки Димитрий Миловидов, священник из Озериц Иоанн Калабухов, – всего на погребении владыки присутствовало более ста пятидесяти человек. Епископ Феодосий был погребен за алтарем Казанского храма, который после ареста последнего настоятеля, священника Сергия Любомудрова, был закрыт, но почитание памяти владыки не прекратилось: верующие бережно сохраняли и благоукрашали могилу святителя даже во времена самых лютых гонений.
Мощи священноисповедника Феодосия были обретены 16 мая 2006 года и перенесены в Сергиевскую церковь Богоявленского Старо-Голутвина мужского монастыря города Коломны.
